Наши НОВОСТИ
Глухово под Полтавой
В сторону микрорайона Гожулы я не люблю ездить. Там нет речки, нет пейзажей, а водоёмы настолько страдают от засилья браконьеров, что без слёз на это невозможно смотреть. Если и существуют там ставки под охраной, то им тоже сложно позавидовать. Трироговский, например, спускают через год. Крупную рыбу выбирают, мелкая погибает. Пусть не вся, ведь там под дамбой приличная ямка, но что может расти и плодиться в условиях постоянного стресса? Барабашовский ставок из-за близости буровой наполовину уходит под землю. Этим не преминули воспользоваться «электрики», теперь там делать нечего.
А какие там были окуни! Однажды на закате мы попали на выход горбачей, оборвали все снасти, но и адреналинчику хлебнули на славу. Потом, как привороженные ездили туда снова и снова, и не могли понять, что же произошло. Оказывается, летом ставок мелеет, остаётся небольшая лужица возле дамбы, где глубина в хорошие времена больше четырёх метров. Сливная труба (так называемый «монах») там зацементирована, поэтому полностью ставок спустить не могут. Выцедить же его сетями и выбить электричеством в таком состоянии не составляет труда. Осенью, после дождей, ставок приобретает свою обычную форму и в таком виде дожидается ледостава. А мы приезжали только зимой, не догадываясь, что здесь творится летом. Но однажды Вадик по каким-то делам наведался туда летом. Тут-то всё и открылось. Потом я разговаривала с местным населением, и выяснила, что к браконьерству причастны власть имущие структуры, так что вмешиваться туда бесполезно. В очередной раз убедившись в варварских методах хозяйствования местных «князьков», я поставила на том направлении крест. Но однажды всё же довелось навестить те края. А дело было так.
В очередной раз собираясь на рыбалку, мы долго выбирали водоём. Хотелось, конечно, в сторону Кременчуга – там и просторы помасштабнее и рыбка погабаритней. Но лёд не внушал доверия. И тут вдруг Вова вспомнил, что на Глухово уже неделю как «проклюнулся карасик». И не такой, как на Висичах или Андреевке – худой и мелкий, - нет, нормальный породистый карась, такого и летом ловить в удовольствие. Той информации, что карась клюёт только в кустах, я не придала значения. Мало ли я ловила рыбы в камышах и в прибрежной лозе, опыт имеется.
То, что я увидела по прибытии, напугало меня не на шутку. Во-первых: лёд был настолько опасен, что мы еле зашли на него. Как будем выходить, об этом лучше не думать. Во-вторых: карась клевал внутри кряжистых, густых и колючих кустов, сплошь увешанных обрывками сеток и лески. Сколько мормышек покоилось подо льдом, оставалось только догадываться. К тому же лёд в этих кустах напоминал решето и прогибался даже под лёгким Вовой, куда уж мне…
Я скромно пристроилась рядом с кустом, в котором уже сидела парочка местных. Не успела забросить первую поплавчанку, как сразу же начались поклёвки. Первую я пропустила. Вторую ждала с замиранием сердца, но снова пропустила. Опыт подсказал, что это не карась: поклёвки были мелкие и быстрые, крупная рыба так не клюёт. И вдруг – о чудо! – поплавок лёг на воду без предупреждения. Ожидая что-то тяжёленькое на том конце лески, я подсекла мягко, но уверенно. Учитывая небольшую глубину, даже не успела осознать всю силу разочарования, когда на льду появилась такая себе средненькая краснопёрка. Но потом мне стало некогда высказывать недовольство. В ближайшие полчаса я пахала, как проклятая. Это при том, что ничего подобного ни у кого не наблюдалось, только у меня! Не знаю, в чём дело: может в прикорме, может в ложбинке, может в мормышке, но Вова поймал только с десяток, а я умудрилась надёргать «отакенную кучу». И это всё за полчаса! Секрет прикорма прост: панировочные сухари с добавлением аквариумного пластинчатого корма. Это всё, падая, создаёт ароматное облако. А вкрапления из яркого пластинчатого корма ещё и зрительно привлекают рыбу в прозрачной зимней воде. Просто я заметила, как реагируют мои родостомусы на этот корм. Они ждут подачи именно пластинок, вяло реагируя на падение других крупинок рядом с собой. А вот когда уже полетели разноцветные пятнышки – бросаются на них, как дети. Лично для меня родостомус -рыба аристократическая. Она сильно переборчива в еде, может сутками не питаться при плохих погодных условиях за окном. Но внешне сильно смахивает на плотву, и обитает в средних слоях аквариума, со дна корм не поднимает никогда, а вот с поверхности может изредка зачерпнуть, когда не наелась. Наблюдая за ней, я пришла к выводу, что ставковая плотва ведёт себя так же, хоть и далека от аристократизма, слишком часто хулиганит. Зато пищевые наклонности, как оказалось, и правда у этих двух рыбок совпали. Такого клёва зимой я ещё ни разу не видела!
Потом наступила передышка. Зная, что краснопер клюёт набегами, я тоже решила передохнуть. Вытирая пот со лба, я пересмотрела имеющиеся в наличие снасти. Работали две ярко-красные мормышки «со стразиками» всё того же прибалтийского производства. У Вовы были стандартные «дробинки» и «капельки», может в этом причина его неуспеха? Карась молчал. Местные оказались очень контактными дядьками, они всё доложили. Так я узнала, что позавчера у всех было по десятку-полтора заветных рыб, вчера уже по пять-шесть штучек, а сегодня еще ничего. И ещё я узнала, что здесь водится не только вредная, нелюбимая всей рыбацкой братией зубатка (она же амурский чебачок), но и разные там тюлька, пескарь, горчак. Да, такого ассортимента сорной рыбы в одном водоёме я ещё ни разу не встречала. Пожалуй, этим мне и запомнится надолго посёлок под названием Глухово. Так весело, как здесь, мне уже давно не было.
Красноперка выходила на кормление ещё один раз, но ненадолго и не так интенсивно. Потом начались холостые поклёвки, больше похожие на издевательства. Периодически мне удавалось выдернуть на лёд то тюльку, то зубатку. Мужик в кустах извлёк долгожданного карася. Вова тут же покинул чистый пятачок и забрался в дебри. Сидеть в скрюченной позе по щиколотку в воде я не отважилась, поэтому быстро заскучала и пошла искать приключения. На середине, при глубине больше трёх метров, клевал почему-то очень мелкий окунь. Как потом выяснилось, крупного тут и нет. По крайней мере давно не видели. Ставок хоть и интересный, но какой-то пустой, даже вода не кишит букашками. Обследовав упавшее дерево, я свернула в заливчик. Там обнаружила такой же куст, в котором мужики ловили карасей. Только лёд здесь был крепким, а вчерашними лунками даже не пахло. Я обурила весь куст вдоль и поперёк, благо толщина льда позволяла. Кормила его, уходила от него, чтоб дать отдохнуть и вернуться снова, но не заработала ни одной поклёвки. Вот поди ж ты пойми этого карася, и чего ему надо? Точно в таком же кусте за поворотом он сидит, а здесь его нет! И главное: местные об этом знают, ведь не бурят тут! А упавшее дерево почему им не нравится? Глубина приличная, ветки в воде. Сколько раз из-под таких деревьев я вытаскивала достойных окуней, а тут вообще тишина?
Вернулась на прежнее место. Вова застрял в колючих ветках и, казалось, боялся там дышать. На мой немой вопрос отрицательно покачал головой:
- Глухо, как в танке…
В соседних кустах, метрах в двадцати от этих, прямо на пляжике, где мы заходили на лёд, сидел местный дед. Долго так сидел, руками махал. Решила и я туда наведаться. Нет, что ни говори, народ на Глухово очень даже приветливый! Дедок не только рассказал обо всех особенностях данного водоёма, но и посадил на своё место, чтобы я не скучала. Он уже наловился пескарей, а внук его просил сходить за «кругляшками» - так он назвал горчаков. У них дома есть аквариум, а эта маленькая рыбка перед нерестом превращается прямо в экзотическую: брюшко розовое, спинка синяя, загляденье просто.
- Вчера клевали крупные пескарики, - разочарованно сказал дед. – Сегодня одно расстройство.
Ну да, как всегда – клевало вчера и завтра. Хотя, судя по тенденции, клёв утихал плавно, как это водится за карасями. Пик мы прозевали. Ну ничего, хоть на пескарях оторвёмся. Тем более что рыбка интересная, клюёт уверенно, не то что тюлька или зубатка. Если учитывать, что пескаря ловлю я впервые, то даже можно получить удовольствие. Ловила до этого и бычков, и непонятных «явдошек», и речных «бубырей», имеющих сходство с этими рыбками, но таких вот усатых, пятнистых и сердитых, как у Салтыкова-Щедрина, не видела ещё ни разу. Прямо хоть сейчас одевай ему на нос очки и в мультик отправляй…
Через час мне и это баловство надоело. Я решила наведаться к прикормленным лункам и перекусить. Заодно засняла на фото уловы местных рыболовов. Они уже расходились по домам. Повезло не всем, многие просидели в неудобной позе зря. Да и те, кому повезло, могли похвастаться только парочкой карасиков. Недовольные, с ломотой в спинах и промокшими ногами, но по традиции весёлые и словоохотливые, они отправили меня на тот берег. Там был большой перепад глубин, чуть ли ни два метра, и мог стоять крупный окунь. Ну как крупный? По здешним меркам, можно сказать, прям невиданных размеров: почти на ладошку.
Перепада я там не нашла. Зато заметила множество лунок в прибрежной лозе, куда и поспешила. Тут уже поджидал меня «круглячок», весёленькая такая рыбка, почти аквариумная, а главное – неугомонная. Она клевала на любую мормышку, цвет и размер не имел значения. Я-то искала краснопера. По уверениям местных, эта хулиганская рыбка буквально вчера здесь клевала весь день, набегами, как за ней и водится. Но горчак не давал повисеть червячку на мормышке даже секунду. Он налетал стайкой, теребил нежного мотыля, высасывал его, жадно отрывал обескровленные остатки шкурки и я получала на гора облизанный, сияющий стерильной чистотой крючочек с мормышкой. Ротик у горчака маленький, поймать его трудно, но мне удалось выловить несколько хулиганов исключительно для фото, на ту самую маленькую мормышку, на которую ловлю мелюзгу на местных водоёмах. В результате, когда я всё сложила в кучу, куча получилась очень даже внушительной. Елё-еле влезла в объектив фотоаппарата.
- Сто лет сюда не ездил, и ещё сто лет не буду, - бурчал недовольный Вова, подбрасывая в мою кучку свой десяток мелких краснопёрок. Сегодня ему не повезло, он едет домой абсолютно пустой.
Выходить на берег было очень страшно. Хорошо хоть солнышко сегодня не выглянуло, тогда пришлось бы кого-нибудь звать на помощь, ведь в полуметре от морщинистой суши корочка льда была похожа на папиросную бумагу, даже глинистое дно просматривалось. Побродив вдоль пляжика, я нашла место, где лёд почти упирался в берег. Как только поставила на него ногу, он прогнулся.
- Да прыгай уже, - подбадривал меня Вова. Ну да, ему хорошо, он и сейчас по утрам бегает, ему ничего не стоило перепрыгнуть даже рискованные полметра. – Всё равно домой едем. Тут мелко, дома ноги высушишь!
Я схватила руками травинку и оттолкнулась от тоненького льда. Лёд охнул, наполнился водой, но упруго меня отбросил, нисколечко не сломавшись. «Как мой боевой дух», - почему-то подумала я, и через пять минут уже сидела в тёплой машине, сухая и счастливая.
Непонятно почему, но меня туда тянет снова. Правда, попутчиков никак не найду. Никому, кроме меня, не интересна аквариумная рыбка и умный пескарь из мультика…
Автор: Зубатка
