Старина Днепр

Я родился в Кременчуге, а мое детство прошло на залитой солнцем днепровской пристани, поэтому все самые сочные воспоминания малолетства связаны с рыбалкой. В шесть неполных лет, еще босоногим пацаном в выгоревших шароварах, закаченных выше далеко выступающих коленок, я впервые взял в руки янтарного цвета бамбуковую удочку, которая на долгие годы стала мне верным другом и спутником.

 

Дедушка Днепр назидательно обучал меня премудростям рыбной ловли, а в свободное от этого занятия время баловал и нежил на прибрежных пляжах и отмелях с такими же, как я босяками.

От приятного чувства свободы щемило в груди. Сидишь, на причале спустив загорелые ноги к воде, в руках коротенькая удочка с кривыми самодельными кольцами из толстой проволоки. Тощая спина подставлена солнцу. Слева лежит пакет, в котором раскрошен хлеб (для прикормки), банка с земляными червями, накопанными в огороде и спичечный коробок с опарышами.

Поплавок из крашенного гусиного пера с набалдашником из пенопласта тянет за собой леску и его по кривой быстро уносит неспокойным течением, поэтому приходится снова и снова перебрасывать. Поклевки резкие, не прозеваешь. Руки, привычно пахнут рыбой. В воду приспущен садок, в котором бьется некрупная густера, тарань, подлещики, уклейки, редко ерши, еще реже окуня. При слабом клеве обыкновенно начинает трепать нервы вездесущий бычок - «бубырь». Зацепить хорошего леща или карася удается редко, но зато это событие всегда праздник.

 

По дороге на пристань мы с друзьями, как правило, заходим на «точку» и берем у хозяина свежего опарыша (в то время еще не было моды хранить наживки в холодильнике). Такса стабильная: большая алюминиевая ложка, доверху наполненная вертлявыми личинками - 15 советских копеек. Я ради такого дела постоянно собирал и обменивал мелочь, чтобы деньги были одной монеткой, без сдачи, а пустой спичечный коробок для опарышей, заготавливал заранее, нередко для этой цели высыпая домашние спички из еще полной коробки. Шкодник.
Мое загорелое тело шелушилось от частого прикосновения с водой, солнцем и ветром, глаза были воспалены от постоянного ныряния, а растрепанные шоколадного цвета волосы выгорали за лето до золотистого цвета. Чудное времечко. А так хотелось скорее стать взрослым! Хотелось ловить большую рыбу!

 

Хорошо помню, каких дородных лещей брали мужики недалеко от нас, прямо с городской набережной. Сидя на серых шершавых гранитных плитах, они рыбачили невозмутимо, чинно, со знанием дела. Выходной день, колесо обозрения натужно кружит вокруг оси заезжих зевак, разношерстный народ фланирует прогулочным шагом взад - вперед по приднепровскому парку наблюдая чудные речные виды, и тут же, прямо у ног пешеходов в огромных металлических садках набегающая волна колышет спелые спины, бронзово-алых 2-3 килограммовых красавцев.

В те годы практически у каждого рыболова, стоящего на набережной, в садке было семь, восемь, а то и больше огромных рыбин не считая прочей мелочи. И рыбаков в общей численности было много, вся набережная усыпана людьми. И в их ряды просто так не втиснешься, хорошее место было в цене.

 

А снасти, какие?

Длинные пружинистые мастеровые титановые спиннинги, которые под заказ вытачивали местные умельцы-токаря. Дорогущие. Кольца из подшипника, а ручки точеные деревянные из благородных пород, но попадались и резные, с орнаментами. Шик.

Обязательный элемент снасти - пружинка на конце удилища, чтобы оснастка резко не перегибалась и не перетиралась об острые края. Пружинка играла также роль импровизированного сигнализатора поклевки, и с той целью на нее часто надевали вырезанный из плотного пенопласта шарик, который оставляли либо белым, либо окрашивали в ярко – красный цвет.

 

Идешь, бывало с пацанами не спеша по набережной аллее и с завистью наблюдаешь выставку современного рыболовного искусства под открытым небом. Что ни снасть, то шедевр. И обязательно «Невская» катушка. У многих рыбаков на барабане намотана темная «сталька». Современная молодежь, конечно, не поверит, но настоящие «спецы» в то время применяли не леску, которая здорово парусила на сильном днепровском течении, выгибаясь в огромную дугу, а тонкую «сталистую» проволоку. Мужики ее по большому блату «доставали» через знакомых на «КрАЗе» или покупали на рынке в размотках по сто с лишним метров. «Сталька» придавала снасти исключительную чувствительность и уловистость, но имела и ряд существенных недостатков: она быстро ржавела и требовала крайне аккуратно обращения, потому что в случае образования даже небольшой петельки перекручивалась таким образом, что выпрямить ее уже не представлялось возможным.

К концу стальной нити приматывалось г-образное проволочное коромысло, представляющее собой отвод для одного или двух поводков. Внизу коромысла крепился небольшой мелкоячеистый кормачок, внутрь которого клали свинцовый груз весом сообразно глубине и силе течения. Кормак до отказа набивался «мастыркой», макухой, сдабривался кашами и прочим снадобьем. Кто чем был богат, тот тем и набивал, но при этом у каждого рыболова, конечно, были свои заветные секреты.

Забрасывали такую снасть далеко, на самую струю, когда ГЭС начинал «давать» воду, отчего течение Днепра резко усиливалось.

Использовать «стальку» было чрезвычайно опасно. Не один раз мне приходилось видеть окровавленные руки рыболовов, у которых при неудачном забросе с большого пальца в один момент сдиралась кожа. До кости. Брр.

 

Я рос, и вместе со мною росли и постепенно видоизменялись мои снасти. У меня появилась первая телескопическая удочка, был куплен ленинградский спиннинг стоимостью 9 рублей с безотказной «Невской» катушкой. Мои уловы автоматически возросли, а качество пойманных рыб заметно улучшилось.

 

Когда мне стукнуло 17, сказка закончилась, я переехал учиться в Полтаву. Да простят меня коренные полтавчане, но на Ворсклу я первое время смотреть не мог. Болото с жабами. Мне, как кислорода не хватало днепровского раздолья, обширных плавней, быстрого течения, чаек, воды, жизни. Я скучал по Днепру.

 

Поэтому каждый раз, попадая в родной город, я старался, во что бы то ни стало попасть на мою пристань. Билеты в кассе автовокзала я специально брал на два рейса позже, чтобы перед отъездом успеть пробежаться по набережной и хоть одним глазком взглянуть на любимые с детства места, умыться родной днепровской водой и затрамбовать в легкие свежий речной воздух.

А Днепр постепенно становился другим. Новые веянья времени меняли ландшафт, руша старое и создавая новые постройки. От моей пристани не осталось и следа. Все облачено в асфальт, неприглядный бетон и стекло. На месте бывшего порта – сияет вывеска «Приватбанк», рядом блистает огнями ресторан. Иду к набережной.

Здесь все также зазывающее крутится бессмертное «чертово колесо», а вот рыбаков с каждым годом все меньше и меньше. У многих современные снасти: фидера, модные подставки, мощные катушки. А вот рыба теперь есть далеко не у всех, а знаменитые днепровские лещи в скудных уловах, значительно обмельчали.

Прошлым летом, в свой последний приезд, я по традиции бросил все дела и снова помчался к пристани. Издалека было видно, что ГЭС открыл шлюзы и вовсю прет воду. Течение сильное, наверняка у тех, кто сейчас ловит, отменный клев.

Спешу на набережную. Никого. Ни единого рыбака.

Набережная, за исключением двух-трех слоняющихся без дела прохожих абсолютно пустая. Только резкий встречный ветер гоняет по пустынному тротуару пустые бумажные стаканчики.

 

Автор:  Александр Аверин