Кунцевские караси
Эта история произошла более тридцати лет назад. В то время руководство нашей страны с высоких трибун настойчиво объявляло о стремительно надвигающейся эре коммунизма, а на деле жизнь миллионов советских людей выглядела совсем не радужной. Но я был молод, вокруг буйствовала весна, и мне не было ровно никакого дела до всеобщего благоденствия, которое обещала принести очередная «пятилетка».
Мои мысли были заняты исключительно предстоящим нерестом днепровского карася, который по зову природы плотными стаями поднимался вверх по Ворскле, чтобы волею судьбы упереться носом в Кунцевскую плотину…
Майские выходные выдались жаркими. Рюкзак больно давил на плечи, отчего приходилось время от времени, подпирать его снизу свободной рукой, подпрыгивая вверх всем телом, и поправляя, тугие лямки, давая, таким образом, короткую передышку взмокшей спине. Яркое солнце слепило глаза, волосы липли ко лбу, щеки горели огнем. Изрядно потрепанный брезентовый чехол с удочками по ходу перекочевывал из одной руки в другую.
Наконец из-за поворота показалось облаченное в крашеный кирпич здание старой автостанции, и вдалеке призывно замаячила прямоугольная желтая табличка с набитой крупными буквами надписью: «Платформа № 1».
Вид желанной цели прибавил сил, и я ускорил и без того быстрый шаг. До рейса нужно еще купить билет, а у касс в это время обычно жуткая толкотня.
Внутри автовокзала, за уродливыми крошечными окошками прятались утомленные кассиры, к которым медленно, с рабской покорностью продвигался разношерстный людской поток. Отстояв очередь и став обладателем счастливого билета на рейс «Полтава – Новые Санжары», я с удовольствием покинул забитый пассажирами душный зал и быстрым шагом направился к платформе.
На обшарпанных лавочках, обложившись массивными баулами, восседали произведенные под один трафарет непонятного возраста не то тетки, не то бабки. Май на дворе, теплынь, а они в вязаных шерстяных кофтах. Впрочем, они всегда в кофтах, и ведут себя нагло, бесцеремонно захватив дородными туловищами и вещами все пассажирские лавочки.
А вот и наши! У кирпичной стены в тени выступающего парапета, нетерпеливо переговариваясь в ожидании, когда подадут автобус, спрятались человек пять рыбаков. На асфальте у бокового входа в здание вокзала свалены в кучу приземистые, с оттопыренными ремнями рюкзаки, а в углу, прислоненные к перилам, стоят зачехленные, как знамена, удочки.
- В Кунцево? – спрашиваю, расплываясь в улыбке.
Рыбаки, быстро просканировав меня пристальными взглядами и, похоже, оставшись удовлетворенными увиденным, беззаботно отвечают:
- А куда ж ещё! В Кунцево!
До чего же здорово присоседиться к компании товарищей по увлечению и наконец, сбросить с натруженных плеч надоевший рюкзак, который в отместку оставляет на спине большое темное пятно.
Познакомившись с коллегами, я с удовольствием ввязываюсь в разговор о карасях, снастях, поклевках, приманках и прогнозах на предстоящую поездку. Вполне обычные для подобной ситуации рыбацкие «тары-бары», густо приправляются несвежими анекдотами. Я впервые в жизни вижу лица этих людей, а уже через несколько минут внутри такое чувство, что знаешь их много лет. Такое оно - рыболовное братство.
А пассажиры тем временем все подходят и подходят. Постепенно у правой платформы образовывается внушительная толпа желающих попасть на наш рейс. Впрочем, как и всегда.
Количество людей вызывает внутри обоснованную тревогу:
- Поместимся ли? Вон сколько народу собралось. Жуть.
Через время в распахнутые ворота автовокзала, надсадно шевеля поршнями, вкатывается старенький «ПАЗ» и, дребезжа рихтованным железом, протяжно притормаживает на месте посадки пассажиров. Бабки, спешно взвалив на себя гирлянду бебехов, прут к передней двери автобуса, беспардонно напирая на прочих пассажиров. Завязался скандал.
Мы тоже, взгромоздив рюкзаки на плечи, хватаем удочки и спешим к автобусу. Водитель, заметив ватагу рыболовов, нетерпеливо высунувшись из окна, громко кричит в буйствующую толпу:
- А ну тыхо там! - а затем, обращаясь к нам, добавляет: - Рыбаки! Хто на Кунцево, вещи в автобус!
Ну, нам рыболовам слышать эту фразу не в первой, поэтому два раза повторять не нужно. Как только отворяется задняя дверь, мы дружно заваливаем всю заднюю площадку рюкзаками, удочками и прочими рыбацкими пожитками, после чего спешно покидаем автобус.
Должен сказать, что этот трюк проделывали исключительно водители рейсов, которые следовали мимо Кунцево. И в этом был смысл.
Если вам, дорогой читатель хоть когда-нибудь приходилось заходить в набитый людьми автобус с нагруженным по самую «макушку» рюкзаком с удочками в руках, то вы наверняка знаете, каких неприятностей вскорости следует ожидать.
По молодости мне часто приходилось ездить междугородним транспортом, в том числе и на рыбалку. А куда деваться?
За плечами высоко над головой топорщился яркий, серо-желтый «Ермак» на косой дюралевой раме (между прочим, в среде туристов на то время – самый писк моды), в руках неизменный чехол с удочками. «Ермак» имел несколько боковых отделений, внизу торчали «рожки», а по всему периметру выступала масса всевозможных ремешков, поясков, застежек, крючочков и прочих «прибамбасов». Так вот, пока я с этим рюкзаком по автобусу от передней до задней двери пробирался, цеплял и волочил за собой все, что хоть какой-то частью выпирало в узкий проход между сиденьями.
Плетенки, торбы, элементы одежды, всякое прочее барахло волочилось сзади шлейфом. На меня со всех сторон шикали, ругали, пытались дернуть, остановить, повернуть и даже пнуть в отместку. Все тщетно. Я всегда пер вперед, как танк.
Оно конечно со стороны выглядело не вполне учтиво, но вести себя по-другому в забитом людьми автобусе нельзя. Остановка равносильна самоубийству. Только чуть зазевался или повернулся боком - всё, считай, что пропал: тебя тут же затюкают, заклюют, затопчут. А так весу в моем рюкзаке килограмм тридцать - сорок, плюс мои собственные почти семьдесят. Попробуй такую махину на ходу остановить! Ха! Та не в жизнь!
После того, как водитель, прикрыв задние створки дверей, с опаской распахнул передние, в автобус со всех сторон хлынула живая клокочущая лавина, и начался бесстыдный кошмар.
Через время, пробравшись с боями в заднюю часть «Пазика», и наконец-то оказавшись рядом со своими вещами, мы со свежеиспеченными друзьями, заправив в брюки растрепанную одежду и прилизав взъерошенные волосы, наконец-то вдохнули полной грудью, или почти полной, потому, что в салоне стояла ужасная теснота и духота. И все-таки, ура! - самое страшное позади. Теперь, дай нам Боже «дотянуть» до поворота на Кунцево, а там мы уже «на месте».
Тяжело покачиваясь на кочках двужильный «Пазик», как навьюченный без меры ослик упорно продвигался по кременчугской трассе в сторону Санжар. Автобус раскачивало и трепало в разные стороны, отчего все, что находилось внутри: туловища людей и багаж, плотно втрамбовывалось друг в друга. Настолько плотно, что создавалось впечатление, что места внутри автобуса с каждым новым креном становится все больше и больше.
Мы стояли единой ватагой, крепко ухватившись за поручни, то и дело, поправляя удочки, которые при каждом толчке норовили принять горизонтальное положение. Впереди нас ожидало два многообещающих выходных дня, поэтому настроение было отменным и рыбацкие байки и анекдоты, сопровождающиеся дружным смехом, посыпались с новой силой.
В любом, даже небольшом объединении людей, всегда находится кто-то один, кто берет на себя роль балагура и весельчака. Это закон. В нашей компании с этой ролью отлично справлялся долговязый рыбак, лет сорока, в выгоревшей ветровке с короткими рукавами, которого друзья называли Толей. Толя тараторил без умолку и, перекрывая надрывный гул двигателя, громко вытравливал один забавный рассказ за другим. Долговязый, похожий на гуся, он говорил низким хриплым баритоном, широко размахивая свободной рукой и гримасничая живым худощавым лицом. Когда Толя смеялся, то поднимал островерхие плечи высоко вверх, отчего кадык на тонкой шее, смешно выдвигался вперед, что делало его еще более похожим на птицу.
Утомленные ухабистой дорогой пассажиры задней площадки нашли в лице Анатолия временное развлечение и, коротая время, с интересом прислушивались к его россказням. А Толя, после каждой байки все больше входил в раж, и даже рукава на куртке засучил, выставив костлявые незагорелые руки.
- Сижу в Кунцево на своем старом месте! - начал новую историю Анатолий. – Это там, где крутой берег. Мы с Гришкой в этом месте раньше часто ловили! Помнишь? При этих словах Толя махнул рукой в сторону приземистого приятеля с квадратным лицом. Гриша, поджав тонкие губы, смущенно что-то промурлыкал, взметнув вверх брови и качнув в знак согласия большой головой.
- Ну, так вот – продолжит Толя. - Погодка была – песня! Справа от меня протока и вход в заливчик, слева лужайка, а дальше начинается лесок. Спиннинги я поставил на песочек, прямо на пляжике. Красота! Тишина, птички поют, водичка журчит. Шик!
Только начинало темнеть, потому, что фонарик я еще не включал.
И тут карась подошел… ну, блин, красавец!
У меня все спиннинги заряжены пружинами. Мастырка получилась – сказка! Полночи варил! Снасти отстроены «чики-пики»! Колокольчики на стрёме! Короче сижу, курю. Поклевки редкие. Нет такого, чтобы раз! Раз! Нет! Клев слабый. Так, время от времени дзынь, дзынь и тишина. Потом дыб, дыб пару раз и снова тишина. Но уж если берет, то это 100% карась и засекается намертво! Смотрю, как только спиннинг зашатало – все, уже сидит! И карась я вам скажу – чудо! На кило, не меньше! И такой, блин, аж горит! Бронзовый весь! Чешуя темная с отливом! Огонь! Берешь семь таких карасей и считай, что у тебя полное ведро рыбы!
При этих словах рыжий дядька с красным веснушчатым лицом и маленькими поросячьими глазками, сидевший у окна лицом к Анатолию, вдруг резко чмыхнул и откинув голову назад, громко захохотал:
- Оце я бачу справжний рыбак! Ха-ха-ха!
Толя опешил, потому, что этот издевательский смех прозвучал явно в адрес его последних слов. Он внимательно посмотрел на рыжего и нахмурился.
А мужик с поросячьими глазками, явно употребив перед поездкой несколько рюмок «горячительного», не прекращая громко смеяться, затараторил, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки:
- Не! Вы чулы? Повне видро! Ха-ха! Николы бильшои дурныци не чув! Сим карасив - видр
о! Ха-ха-ха! Ну, й брехло! Це ж треба таке придумать! Ото! Выдно, що справжний рыбак! Ха! Чеше, що называеться!
Народ вокруг сразу оживился, с интересом ожидая продолжения назревающей драмы. Я смотрю на Толю, а тот побледнел весь и медленно, закипая, сквозь зубы цедит прямо в лицо рыжему:
- А что тут смешного? Ты что, мужик, никогда карасей не видел?
- Та якый килограмм?! – не унимался рыжий, - Що ты тут мени дурныци мелеш! Я що карасив николы не бачыв? Та я знаэш скильки йих спиймав? Отакых ловыв! Во! Бильше долони! Оце карась! А щоб на кило?! Ха-ха! Це дурня якась! Брехня!
Тут мы все, как и надлежит честным рыболовам, отважно встали на защиту Анатолия:
- Це мова йде не про ставкового карася, а про ричкового! – начал тираду Гриша, нервно теребя в руках чехол с удочками. – Воны ще бильши бувають!
- Та то вы никогда настоящих карасей не видели! – закричал я, - на сто процентов уверенный в своей правоте.
И у рыжего тут же защитники нашлись. Народ сзади начал вторить ему:
- Та то таки рыбакы! Йих тилькы послухать! Воны вам и не такэ розкажуть! Хиба ж такый карась бувае?
- Хай не бреше! – не унимался рыжий!
Поднялся шум. Задняя часть «Пазика» гудела, как улей. Автобус разбился на два непримиримых лагеря, и дело, чего доброго, могло дойти и до потасовки.
А на правом сиденье, прямо у двери лицом к нам, сидел щупленький конопатый дедуля в мятом сером пиджачке и основательно подтоптанных ботинках со сбитыми носками. На голове мятая тряпочная кепка, на засаленных коленках под жилистыми загорелыми руками покоится старомодная авоська со скромными пожитками. И вот этот неказистый дедуля вдруг как запищит таким тонким звонким тенором, высоко-высоко так и пискляво:
- А ви от мене послухайте! Я вам зараз правду розкажу про карасив! То все чепуха, що хлопци тут розказують!
Этот пронзительный звук совсем не сочетающийся с непрезентабельной внешностью дедули, прозвучал настолько визгливо и дерзко, что народ в автобусе невольно притих. Даже рыжий от неожиданности застопорившись на полуслове, навел на деда не совсем трезвый взгляд, да так и застыл.
А дедок, немного смутившись, тем же писклявым голосом продолжил:
- Одного разу я, из самого ранку взяв вудки и пишов на ставок. Це вид моеи хаты, навпростець, десь иты хвылын пьятнадцять, не бильше. Прыйшов, пидмакушыв мисце, сыжу, ловлю! И рыбка ловыться я вам скажу, и такы дуже непогано. Навить добряче! Поплавок в мене и водило, и топило, и клало, тилькы вспивай! Так я за ранок на звичайного хробака упиймав аж трыста шистдесят сим карасив! Вси - один в один! Що блызнюки! И шоб вы думали?
При этих словах дедуля многозначительно обвел глазами всех присутствующих:
- Вы не повирыте! Уси помистылыся у трьохлитрову банку!
Взрыв хохота взорвал автобус изнутри. Смеялись все. Напряжение куда-то улетучилось, и по автобусу волнами расплескиваясь в разные стороны, побежали волны хохота. Смеялся я, смеялся, двигая острым кадыком Толя, взахлеб хихикал, комкая в руках снасти Гриша, реготал, тряся головой и щуря маленькие красные глазки рыжий.
Дедуля тоже хихикал. Сидел, скрючившись на сидении, и так тонко и заразительно смеялся, что слушая его писк, невольно становилось еще смешнее.
Эх, до чего же славный дедуля! Такой на вид «мыршавый» и такой классный! Захотелось крепко обнять его худое тельце и прижать к себе. Как же легко и непринужденно он разрядил обстановку! Мастерски! Ну, и дедуля! До чего ж хороший!
Далее дорога до самого Кунцево шла под аккомпанементом этой истории. Нет, нет, кто-нибудь в автобусе, да и вскрикнет:
- Ну, дед и выдал! Ха-ха-ха! Ой, не могу! Запаковал карасей в трехлитровую банку! А караси – то с мизинец!
- И главное, пересчитал всех! Ха-ха! Умора!
- Пивдня мабуть рахував!
Волну смеха тут же подхватывали другие пассажиры, и хохот, зародившись с новой силой в одном месте, перекатываясь далее по салону, вскоре слышался в другом. Так история докатилась до водителя, который тоже от души посмеялся.
Вскоре дедуля, на сиротливом перекрестке без опознавательных знаков пожелав нам рыболовной удачи, по-молодецки соскочив со ступеньки, потопал своей дорогой, а мы затряслись дальше.
На душе было солнечно и тепло. Все пассажиры вокруг казались добрыми и милыми. Даже хамоватые бабки уже не вызвали такого неприятия как в начале.
Толя, перекинув долговязое тело, через поручень, наклонившись к «рыжему» что-то смеясь, рассказывал. Рыжий громко хохотал и, щурясь, кивал головой в знак согласия. Гриша бубнил соседу слева какую-то давнюю рыболовную историю, а я стоял, улыбаясь, вскользь слушая его рассказ, и думал о славном дедуле и предстоящей рыбалке.
Вскоре вся наша братия благополучно высадилась напротив бетонной коробки с надписью «Кунцево» и уже через несколько минут, навьюченная рыбацким добром, залихватски шагала по вымощенным гранитным булыжникам в сторону села.
Там, у крайней хаты мы чуть передохнем, наберем из хозяйского колодца чистой ледяной воды, и вдоволь напившись и наполнив до отказа фляги, отправимся далее каждый своей дорогой. Туда, где в заветных секретных омутах, будоража воображение истинных рыбаков, плавают вожделенные килограммовые караси.
Автор: Александр Аверин