Три недели безумного счастья
Из года в год одно и то же: ждёшь, ждёшь этой зимы, а она нос не кажет. Вот и в прошлом году лёд стал в ноябре, и местный рыболов дистофического телосложения по фамилии Погремушка, с которым я на лёд одновременно не выхожу из-за его брутального поведения, успел даже лунок надолбать. Я же только с завистью смотрела на эти лунки, вздыхала, ломала лёд у берега и фотографировала его толщину. Она не превышала четырёх сантиметров. Хоть и говорят, что первый лёд самый прочный, выйти на него я так и не отважилась. А на следующий день он почти растаял.
И это было надолго…
Планету лихорадило, бросало то в жар, то в холод, словно она простудилась. Половину зимы мы жили по схеме: сегодня минус десять, а завтра – плюс шесть. Подходили к концу школьные каникулы, на которые я имела огромные планы. С Пронозовки звонили знакомые рыбачки и рассказывали очередные страшилки. И вот наконец-то в середине января ударили морозы! Я поблагодарила страну и правительство за то, что каникулы продлили на месяц, поменяла ножи на ледобуре и вышла на самый ближний ставок. Успела поймать кучку мелких окушков, как в ту же ночь повалил крупный снег.
Он валил и валил. С неба сыпало несколько дней подряд, техника не справлялась с расчисткой дорог, внутренние дворики завалило напрочь. Кто-то выложил в интернет фото покрытых сугробами гаражей, поездки на водохранилище стали далёкой реальностью. Но через пару дней, когда на небе засияло солнышко, я ещё затемно засобиралась в поход.
Первым делом навестила всё тот же, ближайший ставок. Он расположен возле хлебзавода, поэтому тропки уже протоптали. До завода, но не по водоёму. А там по колено! И снег не просто лежит, он буквально плавает по воде, которая покрыла лёд. Откуда взялась эта вода? Я глазам не поверила, когда мои меховые «чуни», надетые поверх резиновых сапог, завязли в противной каше. Ведь градусник показывал минус десять, когда я выходила из дома, потому и надела эти «чуни», чтоб утеплиться как можно лучше! А тут они моментально намокли и стали бесполезными, покрытыми сосульками кандалами.
Проваливаясь в вязкой жиже, я еле догребла до ближайшего места стоянки окуня, пробурила три лунки, которые тут же затопило водой, соорудила возвышение над ними и укрепила там табурет. «Постамент» тут же покрылся льдом и превратился в скользкую горку. Но это ещё полбеды. Тут же на лёд забрели местные «рыбоеды» и принялись ставить километровые сети. Не знаю, к худу или к добру: то ли рыбку погоняют и она начнёт клевать, то ли запугают, и она заляжет на дно? Поэтому сидела и наблюдала. На мормышку к тому времени попалось только несколько жирных «зубаток». Так у нас называют амурского чебачка.
И вот что я увидела: один «рыбоед» бурит бесконечное число лунок по прямой, потом вставляет в крайнюю лунку сеть на палочке и проталкивает вдоль этой прямой. А второй в это время становится на колени, снимает с себя верхнюю одежду и засовывает в ледяную воду руку по самое плечо. Вероятно, ловит там эту палочку. Мало того, что стоит раздетый на коленях в ледяной жиже из снега и воды, так ещё и рука подо льдом! И это был первый раз, когда я искренне пожалела браконьеров. Тем более что они ничего не поймали. Когда я уходила, уже в обед, в их сетях запуталась лишь парочка окуньков…
На следующее утро градусник показал минус девятнадцать. Я одела свой самый тёплый, на двойном синтепоне, зимний камуфляж, термогольфы, обувь с максимальным коэффициентом трения от «Камик», и решилась пройтись на Горбанёвку. Поход превратился в незабываемый экстрим, который даже описанию трудно поддаётся. Узенькие тропки местами превращались в непроходимые сугробы, в которые приходилось вгрызаться бульдозером, а с веток деревьев в это время на голову сыпались другие сугробы, рискуя похоронить меня заживо в предрассветной тьме. Поэтому я боялась даже дышать, не то что топать, чтоб не потревожить снежные залежи над головой. И тут произошло ЧП. На той самой крутой улочке, которая любит меня пугать летними ночами, на узенькой тропинке я не разминулась с молодым человеком. Ему пришлось поставить ногу в отполированную автомобильными шинами колею, он тут же поскользнулся, громко «айкнул», схватился за мой бур и полетел вверх тормашками в ближайший сугроб. Я, разумеется, грохнулась всей своей немаленькой массой на худенького парнишку, а сверху всю эту конструкцию пришлёпнул мой суперлёгкий шведский ледобур. Я его ношу в разобранном виде через плечо, а на него, как на коромысло, вешаю ремешок от табуретки и сумку со снастями. Вот этот ледобур каким-то чудесным образом развернулся в воздухе и упал на нас. В результате сего «ай-пада» получилось этакое смешное сооружение под названием «ай-петри», что несказанно развеселило её творцов.
Настроение поднялось сразу же, и до Горбанёвки я добежала чуть ли не в припрыжку. А там всё инеем покрыто, и мужик сидит в кульке, как в хрустальном гробике, весь такой сгорбленный да несчастный. Куда там до рыбной ловли, - я достала фотоаппарат и принялась делать редкие кадры. Когда ещё увижу такой мороз с таким снегом? В тот день даже ничего не поймала, лишь один окунчик случайно клюнул, и тот совсем крошечный. Зато вспомнила, как в такие морозы лет пять назад на верхнем ставке начинал кормиться крупный карась. На следующий день решила тряхнуть стариной, собрала поплавчанки с толстой леской и снова пошла на Горбанёвку.
Погода вновь преподнесла сюрприз. В этот раз ночью случился сумасшедший ветер. Он разогнал сугробы по закуткам, а лёд на водоёмах отполировал настолько, что впору было тренировать там фигуристов, ходить же ногами страшно. Но я кое-как доскользила до середины, пробурила три лунки полумесяцем, в центре намела сугробик и закрепила табуретку. Она у меня тоже суперлёгкая, и был печальный опыт, когда я ловила её уже под берегом, если не притормозит кто-то по пути. Не успела размотать удочки, как на первую произошла очаровательная поклёвка! Ну точно, как у карася: нежно так подёргало за поплавок, потом подняло его и положило на не успевшую ещё заледенеть воду. Я тут же подсекла, почувствовала приятную тяжесть и принялась аккуратно вываживать. Те три секунды, что я держала рыбку на леске, были секундами безумного счастья. Я просто дрожала от эйфории, предчувствуя свой триумф. Пока на поверхности не появилась… пойманная за жирное пузо злосчастная «зубатка». Ведь на ставке я была одна, а значит первый карась мог бы принадлежать мне! Бы… В том-то и дело…
Дальше я грустно разматывала остальные удочки, а злосчастная «зубатка» замерзала рядышком на льду. И снова настроение было испорчено до тех пор, пока ко мне не направилась компания из трёх человек, один из которых поскальзывался на каждом шагу. Они приблизились, «фигурист» громко поздоровался и собрался ещё что-то спросить.
Только открыл рот, как под обувь ему подвернулась маленькая вредная рыбка. Парень взметнул в небо ноги, сделал виртуозное сальто с переворотом и размазал мой единственный улов по поверхности льда с особой тщательностью. Так что в этот день даже соседский кот не позавтракал рыбкой.
Но потом был и праздник. Когда буквально через неделю снег местами утрамбовался, а местами был расчищен, и возникла возможность выбраться куда-то за город, Серёга отвёз меня на «локаторный» ставочек, что находится напротив военной базы. Там я наконец-то разловила свою блесну, оснащённую дополнительным крючком по подсказке коллег из Кременчуга. На саму блесну я ещё никогда не чувствовала поклёвки, но когда вдела её в небольшую петлю вместе с обычным летним крючком, произошло чудо: на эту снасть соблазнился окунь. Рыбка оказалась вовсе не трофейной, чуть больше самой блесны, но всё равно было приятно поймать что-то новым способом в первый раз.
«Разловив» зимнюю блесну, я тут же рванула на свою любимую Бароновку, где осенью ловила крупного окуня. Но, как ни странно, и поклёвки не увидела. Пробовала потом и крохотную мормышку со стразиком от «Сальмо», самую уловистую в трудную минуту, и прочие заковыристые снасти, но рыба на Бароновке упорно молчала. Хоть туда было и далеко добираться, но снег потихоньку сошёл вместе с морозами, утрамбовался, заездился, что позволило несколько раз посетить те края. Не знаю, что нужно тамошней рыбе: ни плотва, ни окунь, ни, тем более, щука, не отозвались ни разу. Что характерно – пролетала не только я, но и все остальные. Лишь раз при мне один человек на «чёртика» поймал две небольшие плотвы, да мальчик на верхнем ставке под камышами дёргал мелкого окуня. Что за водоём? То ли там своей кормовой базы хватает, и рыба не голодает, то ли она слишком напугана, кормится где-то по закуткам, куда приманки не достанут. Ведь место-то курортное…
Три недели безумного морозного счастья сменились аномальной оттепелью. Рыба сошла с ума от перемены климата, и клевать совсем перестала. Но мне некогда было скучать. Ведь во всю мощь распустились зимние опята, на сырых ветках гроздьями зацвели вешенки. Ещё ни разу в жизни я не собирала в январе грибные урожаи, поэтому ловила момент и наслаждалась. Люди, сидящие всю зиму в интернете, не верили своим глазам. А я их удивляла и радовалась, что хоть таким способом умею развеять зимнюю тоску. Ведь карася на Горбанёвке я так и не поймала. Ну ничего, за мной не заржавеет. Лишь бы наши зимы не подвели…
Автор: Зубатка