Наши НОВОСТИ

Высотница

На Днепре я никогда не была, хоть и живу в ста километрах от него. Воспетая классиками украинской литературы, великая река очень долго оставалась моей мечтой. И эти мечты рисовали мне её красивой, могучей, загадочной. А получился сплошной экстрим и никакой эстетики. Но для начала мне ещё предстояло пережить очень экстремальное знакомство.

Дело в том, что на форумах мы все имеем «ники». Мой ник – Зубатка. Для тех, кто не знает, делаю ремарку: с этой рыбы я начинала, и так меня прозвали местные рыбачки, так знает вся округа. Хоть рыбка и сорная, злостный икроед, но по характеру весьма похожа на меня – такая же жизнестойкая и вездесущая. На Кременчугском же форуме я сдружилась с «Канцлером» и «Мореманом».

Потом созвонились, напросилась в гости. Юра Канцлер, как всегда, был занят. Да и без лодки он не знал куда меня пристроить. Дело в том, что резиновые лодки я на дух не переношу, сама «рулить» не умею, а плотно с кем-то ловить рыбу просто моветон какой-то, даже если это самый лучший друг мужского пола. Мои кременчугские же коллеги с берега вообще не рыбачат, они считают это пустым занятием. Как это? Почему? Ответ на эти вопросы я получила очень быстро, сразу же по прибытию.

Встретить, проводить и, так сказать, посадить обещал Толя Мореман. Шустрый парень, который вечно занят и по телефону долго не разговаривает, сказал, чтоб мы прибыли после 10-00, так как у него в 9-00 планёрка. На вопрос, куда прибыть, ответил так, как будто я живу в Кременчуге, или по крайней мере езжу туда регулярно. Но я там никогда не была! И мои напарники тоже. «Спросишь первый хлебзавод за насыпью, подъезжай прямо на проходную», - была дана мне инструкция. Я записала на бумажке «хлебзавод – насыпь» и благополучно забыла её дома, на столе.

Толя «Карась» с нашего форума терзал меня уже неделю, ему тоже не терпелось попасть на Днепр, он тоже там никогда не был. Но в отличие от меня, был не слишком гибким и в выборе снастей оставался жёстко консервативным. Он не хотел изменять любимым поплавчанкам. Хотя даже я уже понимала, что без дальнего заброса там делать нечего. Толя №1 звонил мне каждый день и уточнял, какие катушки, какие крючки, какую леску нужно вязать на новые снасти «для Днепра». В назначенный день он начал трепать мне нервы с самого утра, хотя до Кременчуга ехать чуть больше часа, а быть там нужно не раньше 10-00. В 8-00 к нервотрёпке подключился и Вадик, он никак не мог понять, почему так поздно выезжать. Но ребята, я не виновата, что у Толи №2 какая-то планёрка!

Наконец-то дождались «часа икс», в 10-00, с точностью бывшего военного, Вадик привёз нас к Кременчугу. А дальше что? Бумажку-то я забыла. Но помнила слова, что это «первый хлебзавод» и «его все знают». На заправке нам сказали, что хлебзавод за углом, метрах в ста от нас. Мы проехали остановку «Хлебзавод», повернули направо и остановились у сооружения, похожего на проходную. Звоним «Мореману», а у него занято. И так полчаса. Наконец я догадалась позвонить Юре «Канцлеру». Юра сказал, что это не тот хлебзавод, и произнес забытое мною слово:

- Ищите первый хлебзавод за насыпью, там напротив техсервис. Подойдите к проходной и спросите директора.

Как мы искали этот хлебзавод, тема отдельная и очень долгая. Проскочившая фраза о техсервисе как-то не зацепилась за моё сознание, боялась забыть слово «насыпь». В голове нервно пульсировало другое: «директор». «О Боже, - думала я, - Толя Мореман – директор. А я не комильфо, в грязном камуфляже и не причёсана! Но ведь Станиславович, тоже большой начальник, любил повторять, что среди рыбаков нет пола и возраста. Не бойся, Зубатка. Просто представь его на лодке с удочкой в большую волну и с маленькой рыбкой на крючке, которая бьёт его по лицу. В такой ситуации любой директор покажется смешным и жалким». С этими ободряющими мыслями я, наконец-то, дозвонилась до Толи Моремана. Мы уже стояли на проходной хлебзавода.

- Сейчас выйду! – услышала в трубке. Через пять минут огромный дядька орал и махал мне руками с проходной… техсервиса на противоположной стороне дороги.

Я вздохнула с облегчением, пересекла белую линию и провалилась в радостные объятия коллеги по азарту. Техсервис, конечно, был солидным и не маленьким. Но это всё же не государственный объект стратегического значения. Так что Толю №1 в лодке мне долго воображать не пришлось.

Наши снасти были тщательно рассмотрены. Дело в том, что в окрестностях Полтавы такой рыбы, как на Днепре, не водилось отродясь. Разве что на платниках, но там нет такого течение. Что такое «дали течение», я потом тоже узнала. Наши снасти оказались настолько смешными, что Толя отвёз Вадика в магазин и купил там лещёвое «коромысло» с мешочком для прикорма. Потом отвёз нас на тот берег, через весь город, через мост, мимо карьера и базы отдыха «Маяк», на старый, заброшенный причал. В результате на место мы попали только к полудню.

- Не беда, - сказал Толя. – Раньше 11 тут не клюёт. К этому времени как раз дают течение.

«Дать течение» - это значит приподнять шлюзы на дамбе и спустить воду. Для чего это делается, я так и не поняла. Но рыбаки в Кременчуге просыпаются поздно. Они знают, что до этого часа рыба не клюёт. Ещё они знают, что по выходным воду не спускают, клюёт плохо, и можно в эти дни поехать на дачу. Хоть этот процесс «начала клёва» связан с большой неприятностью в виде травы и сильной струи, всё равно ждут только его. Я бы рыбачила именно в выходные. Потому что, как только «дали воду», закончилась моя рыбалка…

Но перед этим я ещё успела испугаться, обидеться и расстроиться. Неужели я настолько надоела своей болтовнёй кременчугским коллегам, что они решили от меня избавиться таким жестоким методом? Толя поставил меня на бетонный кубик с креплением из арматуры для больших водных посудин. Кубик был малой площади, всего 3 на 3 метра, но высотой метров 5. А я с детства боюсь высоты! Выросла в частном доме, и, когда приходила в гости к подруге на 9 этаж, всегда с ужасом выползала на балкон. Однажды на моих глазах сорвался пьяный мужик с противоположного дома. С тех пор я на балконы больше не выходила. И сейчас живу на третьем этаже, в доме без балконов, с очень широким подоконником на окне. А тут такое! Без подоконников и без балконной перегородки! Я даже вниз посмотреть не могу, не то что тянуть оттуда огромную рыбищу! Чуть не плача, я слушала слова Толи Моремана:

- Видишь там тёмное? Это яма. Если туда добросишь, будет тебе сом кило на пять. Если не добросишь – сомята до кило. Ты в курсе – отпускай. Тут ещё могут проверить, штрафануть за малька. А если забросишь вправо, будет тебе лещ. Ну, двушки не обещаю, это только с лодки, но килушку можешь получить.

- А как его вытаскивать? Он же губу порвёт…

- Ничего не порвёт. У леща губы дубовые, а у сома пасть вообще мощная, да и заглатывает он хорошо. Научишься, не бойся!

С этими словами Толя Мореман покинул меня. А я боялась, как же я боялась! Вадик уехал к отмели, надул там лодку и исчез. Мореман ему дал очень подробные координаты точки, где клюёт «конкретный лещ».

Причём – «метр влево, метр вправо, и можешь не попасть». Толя Карась схватил свои поплавчанки и тоже побежал вдоль берега. А что делать мне, я не знала. Размотав две «закидушки», вставила их в бывшее крепление для кораблей и замерла посредине бетонного кубика на своём комфортабельном «троне». Об этом троне уже ходят легенды среди наших рыбачков.

- Ты с Зубаткой едешь? - спросят, бывало.

И, получив положительный ответ, сразу интересуются:

- А кресло влезет?

Дело в том, что я развалила уже бесчисленное количество стульчиков, табуреток и кресел. Люди с моим весом обязательно такое пережили. В конце концов мне надоело испытывать на своей шкуре крылатую поговорку о скупости и я разорилась на дорогое, шикарное кресло, с надёжной конструкцией, не пресловутый «зонтик» с множеством хлипких болтиков, а типа раскладушки, на заклёпках. Хотя, чтоб впихнуть его в багажник, нужен очень большой багажник. Так что ездит оно со мной только в больших, вместительных автомобилях. Или в маленьких. Но тогда занимает два пассажирских места сзади. Так что «возить с собой Зубатку с её троном» не слишком выгодное дело.

В этот раз кресло меня подвело. Вода-то ещё не пошла, а я устала от этой всей нервотрёпки и решила расслабиться. В этом плане сиденье очень удобное, я даже дремлю в нем по ночам, когда высиживаю толстолоба. И тут вдруг такая красивая поклёвка, а я утонула в кресле и не смогла из него вовремя выбраться! Но сигнал получен, теперь я на чеку. Следующую рыбку уже подсекла вовремя. Вытащила с разочарованием. Говорил же на Толя №1, что на «убийцу карася» будет клевать карась, но я не поверила.

Ловила ведь на эту снасть и толстолоба, и густёру, и плотву. А тут опять карась! Да какой! Не слишком-то и отличается от того, что ловлю у себя под носом, на Бароновке. Если и дальше будет такое клевать, то получу полное разочарование от Днепра. Но, с другой стороны, что я буду делать, если клюнет что-то существенное? Оно ведь утянет меня к обрыву! А там закружится голова и…

О том, что клюнет что-то большое, лучше не думать. Кто читал мой рассказ «Сила слова», тот знает, как влияют мои мысли на речку. Что прошу – то и выдаёт. В этот раз я просила не пугать меня рыбищами, я здесь ещё не готова к такому. И речка беспрекословно выполняла мои просьбы. На карповое, мощное удилище, клюнул маленький сомик. У Л.П.Сабанеева написано, что в первый год жизни сомики растут до 18 сантиметров в месяц, за сезон могут достигнуть 300 грамм веса, значит это сеголетка. Его отпускаю. Еле нашла место, где можно подойти к воде. Тут нужно быть альпинистом, сплошной вертикальный откос, а не берег. Потом вообще клюнул бычок. Правда, такой, какого я ни разу не видела. Днепровский, одним словом, для меня экзотика. Тут и Толя №2 пришёл, запечатлел меня с этим чудом. Рассказал, где ходил, и на этом приятная часть встречи закончилась. А ходил он вдоль берега, километра три находил. Всё искал место, где можно приткнуть свои удочки. Поймал одного окунчика и две красноперки на ладошку. И за этим едут на Днепр? Вернулся же потому, что на его глазах на дальний заброс вытащили сазана килограмма под два.

Дальше началось такое, отчего я возненавидела всю эту затею с поездкой на корню. Толя достал доисторические безинерционные катушки и принялся их пристраивать на телескопический спиннинг непонятного происхождения. Всё это производилось сначала очень эмоционально, потом нервно, а потом вовсе нецензурно, причём все замечания проходили мимо него. Моё отношение к ругани знает весь форум. Обычно я ухожу. А что делать тут, откуда уйти с бетонного кубика? Пришлось терпеть, скрипя зубами.

Вдобавок «дали воду», и поплыли целые клумбы в дизайнерском исполнении кременчугских водяных флористов. На одном из таких островов лежала чья-то красивая удочка. Я даже пыталась её вытащить, но с такой высоты это оказалось совсем невозможным. Удочка уплыла к мужику в лодке, и я с тяжким вздохом наблюдала, как он неспешным движением доставал трофей. Наверное, это дело здесь обыкновенное, раз у мужика так отработан этот процесс. Шедевральные клумбы, конечно, радовали глаз, но и рвали снасти. А рядом Толя Карась своей громкой злостью дорывал мои нервы.

- Лучше бы я поехал на Крутую Балку, - бурчал он. А я чувствовала себя виноватой, вроде как насильно его сюда приволокла.

Закончилось всё мощной поклёвкой на мой утянутый под водный остров патерностер Гарднера. Что клюнуло, я так и не увидела. Рыба ушла под воду вместе с кормушкой, водорослями и Толиной катушкой, которую тот со злостью запульнул далеко-далеко. «На её месте могла оказаться Зубатка, - писал он потом на форуме». Как вроде я виновата, что Карась никогда не держал в руках безинерционную катушку. В 21 веке-то! С огромным стажем рыболовной ловли, если верить его словам! При том, что мы собирались на Днепр целые три недели, и всё это время я твердила, что с поплавчанкой там делать нечего! Кто виноват? Конечно Зубатка…

Толя №2 ушёл. Так и не научившись забрасывать импровизированный фидер, он пошёл проверять лодку. Оказывается, у него была лодка! Моему удивлению не было предела, когда я узнала об этом. Но это было позже. Пока же у меня начало клевать, и неплохо. Словно Карась уволок с собой моё невезение. Или это трава, оборвав последнюю кормушку весом 150 грамм со шнуром на поводке и леской сечением 0.35, дала мне подсказку, как нужно ловить? Работал только призовой спиннинг Кости Баринова. Это коротенькое недоразумение снова принесло мне внезапную радость. «Убийца карася», симбиоз дедовской соски и резинки, набитый домашней мастыркой и оснащённый пенопластом с ароматом мёда, приносил рыбёшку за рыбёшкой. Я, наверное, попала в струю, и пружинки, перекатываясь по дну, выглядели очень привлекательно для детворы, выскочившей из ямы на отмель к вечернему столу. Детвора на Днепре, нужно отметить, и рядом не стоит с нашей местной детворой. Вот на падение схватила плотвица грамм под четыреста, вот клюнул подлещик грамм под семьсот, а вот и удивительно круглый карась, в ширину больший, чем в длину! Подлещик, правда, упал в воду, как только я его попыталась поднять. Не беда, я всегда жалею таких, отпускаю. Как говорит Станиславович, лещ до кило – это грудничок. Тем более что я увидела настоящих, бронзовых лещей, когда приплыл Вадик. Он попал в нужную точку и ловил до темноты. В улове оказались несколько лещей до двух кило, а так же множество разнообразных рыбёшек около килограмма, в ассортименте. Я была настолько вымотана, а мужики мои были очень голодны и моментально развели огонь для ухи, что как-то забылось про фотоаппарат, и вспомнила я про него, когда лещи были уже почищены и засолены.

- Не беда, - сказал Вадик. – Снимешь завтрашний улов.

- Или мой, - ухмыльнулся Карась.

Он уже поверил в свой будущий успех, увидев сколько здесь рыбы. Я ведь тоже подловила неплохо. Хотя, чтоб сохранить улов, нужно было найти длинную прочную верёвку, привязать её за крюк наверху и раз за разом опускать садочек, подходя при этом к краю причала и заглядывая вниз. Каждый раз я начинала падать в обморок всё меньше и меньше. А потом в пылу азарта вообще забыла про свой страх, и в потёмках даже осмелела настолько, что забросила снасть на сома. Хорошо хоть не клюнуло! В темноте теряется чувство опасности, воды внизу не видно и шанс оступиться катастрофически велик.

А пока мы с наслаждением ели уху, слушали тишину и кормили каких-то совершенно маленьких комаров, не то что у нас на Кунцево. Городские они, что ли, такие тощие? На горизонте маячили трубы нефтеперерабатывающего комбината, по воде скользили огни бакенов, ограничивающие фарватер, но ни одного красивого корабля среди них я так и не увидела. Но всё равно красоты хватило, чтоб моё напряжение прошло. На душе наступил такой покой, такое чувство безумного счастья и умиротворения, что я наконец-то ощутила дыхание сбывшейся мечты. Кому-то может и Парижа хватит, чтоб умереть, а мне захотелось умереть именно здесь, чтоб никогда никуда не уезжать, чтоб прорасти плакучей вербой у воды, чтоб кормить травой и букашками из-под своих корней проплывающую мимо рыбью молодь.

Сон был глубоким. Никогда я ещё так не спала в своей палатке на берегу реки. Обычно очень плохо переношу дискомфорт, ворочаюсь до утра, слушаю храп напарников из автобуса. А тут даже рассвет проспала. О чём потом пожалела. Юра Канцлер сказал, что самый большой клёв тут до восхода солнца и потом нужно ждать течения. Так что самое большое наслаждение я почти пропустила. Когда начинается течение с его пучками водной растительности, это уже мучение, а не рыбалка. Счастье продолжилось, когда Толя Карась уплыл на лодке. Но и там он умудрился ничего не поймать. Я наблюдала сверху, как утлая его лодочка с мелким бортом колыхалась на краю глубокой ямы рядом с таким же невезучим мужичком. Что они делали на глубине 10 метров, если сегодня явно клевало на двухметровой глубине? Я и то уже успела изучить рельеф дна по рассказам приветливых местных рыболовов, а Толя, наверное, получил своего общительного соседа и совсем позабыл, зачем приехал на Днепр. Самое обидное, что Вадик стал сегодня не на точку. Я это чётко видела со своей высоты, а вот он никак не мог сориентироваться. Он вчера умудрился намочить телефон и отключить его намертво. Так что скорректировать его не было никакой возможности. Рядом со мной, совсем у берега, на краю ямы неплохо ловил парень с лодки. Я несколько раз по телефону сказала Толе, чтоб переплывал сюда. Но он чего-то ждал и ждал, бестолковый. Вот уже полдень, а у него пусто. Я ловлю потихоньку, Вадик мается вдалеке. Всё переплывает и переплывает, неужели у него не клюёт? Наконец вынимает якорь Карась. Он гребёт ко мне, забрасывает якорь за спиной у парня, и у него что-то клюёт. Но тут я вижу приближающегося Вадика, он кричит, чтоб я сматывалась и плывёт в сторону отмели, там они оставили автобус и заплыли с лодками. Тьфу ты, неужели у Вадика опять что-то случилось? Прошлой зимой на него свалилось сразу сто бед прямо во время клёва. Пришлось срочно сматываться, что было весьма обидно. Но в этот раз так не хочется! Ведь только-только перестала кружиться голова, прошёл страх, чувство ментола в душе и дрожь в коленках при виде края «кубика» и рыбёшки внизу. Только-только научилась опускать вниз удилище, подматывая леску на нужную длину, чтоб потом аккуратно, не порвав ей губы, перебросить наверх, потом в ведро, потом достать садочек, переложить рыбку туда, опустить в воду. Процесс налажен, технология отработана, есть шанс побить предыдущий рекорд, а тут сматываться! Оказывается, Вадик ещё вчера сказал, что ему в 15-00 нужно быть дома, а я пропустила мимо ушей. Толя №2 после этой поездки назвал меня бестолковой. А сам вообще поймал три рыбки, больше мельтешил по берегу. Жаловался потом, когда сбрасывались на бензин, что эти рыбки вышли золотыми. И я тебя обловила, как ни крути, при всей своей бестолковости. Да ещё и последний чебурек увела на трассе, на что ты снова нецензурно выругался. Хотя моё фото на твоём фоне выглядит и забавно, но напарник из тебя вряд ли получится, Вадик мне больше внушает доверия, он проверен многолетними поездками в места, где дед Макар телят не гонял. И пусть он сегодня ничего не поймал, даже на фото, всё равно моё уважение к нему растёт с каждым днём. А ты, Толя карась, научись культурно рыбачить, не бросать обёртки от конфет под ноги и не засорять намеренно водную акваторию нашей главной реки хламом в виде катушек. Она и так страдает от насильно оборванных снастей, не нужно в неё ничего зло швырять, она того не заслуживает! Учись любить природу, Толя, и тогда с гордостью сможешь носить гордое имя Карась. А пока ты только личинка, в моём понимании. Вредный, плохо воспитанный червячок, недостойный рта крупной рыбы.
Ну это так, мои мысли по поводу тех, кто считает себя любителями природы и искренне недоумевает, почему природа не любит их.

А пока Вадим доедает ароматные остатки вчерашней ухи и, глядя на меня, грустно сматывающую снасти, неудачно шутит:

- Ничего, я с сыном буду ехать на выходные, тебя захвачу!

Он забыл, что на такие темы со мной нельзя шутить.

- Серьёзно? – доверчиво радуюсь я. Да так, что у Вадика уха из носа брызнула.

- Тебе мало рыбы под Полтавой, что ли?

- Нет, это не то, - вздыхаю я. – Не мои масштабы. Я лошадь дикая, но крупная. Мне простор нужен и рыба под стать. Только привыкать начала, а тут и уезжать…

По прибытии домой, я узнала, что коллеги из Кременчуга присвоили мне почётное звание рыбачки-высотницы. Что ж, спасибо и на этом. Только в следующий раз от мастер класса не отвертитесь!

Автор: Зубатка