Война миров или карполовная эпопея (часть третья)

В этом году лето как-то не задалось. Планету по-прежнему лихорадило, бросало то в жар, то в холод, а над Полтавой ещё и засуха повисла. На меня же словно кто-то проклятие наложил, рыбу ловить перестала. Нет, ну с кем ни поеду на рыбалку – этот кто-то ловит, а я смотрю. Даже отчёты писать перестала, до того обиделась. Сердобольный Олег Петрович как-то пожалел и отдал своего карасика, дочке на гостинец. И тут же у меня клюнуло наконец-то. Это был мой единственный крупный карась за всё лето. Но подарок я возвращать не стала. А может и зря. Потому что потом такое началось…

Моя любимая Бароновка подозрительно замолчала. То ли баланс там нарушили, то ли погода ей не нравилась, но за первый летний месяц я поймала несколько плотвичек и два худых, но страшно мускулистых карася. Ещё бы, напустили туда чужаков, да ещё и каких! Дядя Витя, что напротив меня на мостике рыбачит, пару раз на живца ловил огромных для такого водоёма щук: одну на два с половиной килограмма, вторую на четыре. Вот это отъелась она на нашей плотве, нечего сказать! Да и карасю некогда кверху попкой торчать, чтоб хоть слегка подкрепиться: в озере сом хозяйничает. Местный охранник уже двух поймал, в каждом больше десяти килограмм. Дядя Витя тоже не отстал, его живца ещё больший сомик хватал. Правда в руки не дался, но во всей красе показаться успел. Я же в который раз уходила со своего мостика с сухим садочком.

За всю историю моей рыболовной практики на этом водоёме, такое было впервые. Поймаю одну плотвичку, одного карасика на пол ладошки, отпущу и иду восвояси. Разумеется, с понуренной головой. Так и занесло меня на бывшую «запретку», где рыбы и без того кот наплакал, да ещё и сети практически не вынимают.

Этот ставок имеет форму прямоугольника и зимой похож на стадион. Его вырыли для пожарных нужд ещё в те времена, когда картодром процветал. Картодром и сейчас является чуть ли не единственным рабочим на всю Украину, но уже давно дышит на ладан. Почти умер и пожарный водоём, расположенный на задворках спорткомплекса. Хоть крупный карась в нём ещё и остался, но клюёт он только перед нерестом и немного после. Долгие годы я пыталась найти ключик к этому карасю, но потом плюнула и перешла на Бароновку. Не было больше сил наблюдать за тем, как мародёрничает местное население в то время, когда карасик пытается размножаться. Карась там старается выжить изо всех сил, хитрит как может. Он нерестится чётко по Сабанееву, в несколько этапов, до конца июля, выбрасывая икру по чуть-чуть. И к берегу подлетает быстро, всячески избегая сетей. Клюёт тоже не слишком интенсивно, за раз можно поймать два-три карася, к тому же непонятно в какое время. Высидеть до обеда без единой поклёвки вряд ли кому-то удаётся, вот так умный карась и отбивает у местных рыбачков интерес к данному водоёму. Мне же деваться было некуда. Мне нужно было переждать, когда на Бароновке рыба между собой разберётся и начнёт жить в другой, непривычной для себя среде, и тогда уже решать задачу, какими методами к этой новой среде подобраться.

В первый же день рыбалки на «запретке» я поймала три прехорошеньких карасика и небольшую кучку мелюзги. Еле дождалась карася. Прихожу ведь затемно, а клевать он начал после восьми утра. От безделья наблюдала за дедом, который сидел на противоположном берегу. Тот ничего не ловил, но за поплавками следил прямо таки фанатично, реагировал на каждое шевеление. На следующий день дед снова занял свою позицию. И так всю неделю подряд. Мне стало интересно, ловит ли он что-то или просто так ходит отдохнуть?

Оторвала глаза от поплавка и тут слышу: «Витя, тебе черепаха не нужна? Третью уже ловлю!», - и в воду летит круглый булыжник. Этого ещё не хватало! На Бароновке постоянно то стаканчики, то баклажки вылавливаю.

Однажды зацепила резинку. Вроде бы дело привычное для рыболова, вот и я долго-долго тянула эту резинку, гадая, что же там – на том конце. Метров десять намотала. А когда вытащила, смеялась полчаса. На том конце оказался кусок распущенного носка. Но черепах я уже лет пять не ловила, не хватало ещё!

Только я об этом подумала, и вот оно – тащу канализационный люк в миниатюре. И что примечательно: на червя я не ловлю, как дед на том берегу. Никогда не думала, что черепаха может клюнуть на перловку! Да ещё и зелёная, речная. На лапах устрашающие когти, вместо рта клюв какой-то. И сразу голову в панцирь прячет, крючок никак не достать! Я-то палец черепахам в рот больше не засовываю, хватило одного раза.

Когда-то была уверена, что внутри у неё зубов нет, и вставила туда палец совсем без страха. Прищемили мне его черепашьи челюсти словно плоскогубцами, да ещё с такой силой, что орала от боли. Теперь черепах я боюсь. А эта вообще страшная какая-то, со змееподобной головой! Хорошо хоть люди рядом были. На мои вопли прибежал мужик, зажал черепашью голову между пальцев, придушил её, словно Дездемону, и крючок из пасти извлёк без проблем. Потом отнёс на соседний водоём. Прибежал весь взмыленный и возбуждённый. Сказал, что упала она на островок кверху брюхом. Пришлось ноги мочить, забираться по коряге, чтоб страдалицу перевернуть. Уплыла восвояси, вернётся не скоро.

И тут я услышала другую новость: в аптечный ставок запустили щучку, осенью кто-то уже ловил килушных «шнурков». А весной воды было много, она чуть дамбу не размыла. Пришлось рыть траншею из «аптечного» в «запретку». Наверняка и эта вездесущая хулиганка сюда перекочевала. Тут же, словно подтверждая мои предположения, местный житель сказал, что ему в сети влетала щучка, тоже под кило. Значит, она уже давно сюда попала. А у меня каждый день живцы клюют. Пока карася дождёшься, от скуки можно умереть, вот я и ловлю на опарыша всякую мелочь.

На следующий день зарядила я живцевую удочку хорошенькой такой краснопёркой. И сразу же произошла поклёвка. Живца потянуло на глубину. Я потрогала осторожно, - сидит прочно. Потащила, а там такое сопротивление, как будто что-то огромное взяло! Как же я обрадовалась! Минут десять радовалась, пока на поняла, что это пучок травы. Под травой оказался окунь, размером немного больше самого живца. У него, у бедняги, чуть глаза не повылезали от напряжения, пока он краснопёрку заглатывал. Рот так и не смог захлопнуть, из него рыбий хвост торчал. Еле выковыряла крючок из этой безразмерной пасти. Жалко было бедолагу, но пришлось забирать, повредила я его очень.

Ловить на живца я начала этой зимой. Раньше меня как-то не интересовал подобный вид ловли, скучным казался. А после того, что произошло со мной на следующий день, теперь и вовсе опасаюсь. Забросила я живца под кромку водорослей, в метре от берега, на небольшую глубину. Движение там было настолько оживлённым, что напоминало центр города. То и дело выныривала черепашья голова, я ей грозила кулаком и она исчезала. Потом лягушки начали громко размножаться, пыжились и орали прямо под ногами.

Ондатры сновали туда-сюда, таскали какие-то веточки. И тут произошёл какой-то хаос, я не успела ничего понять, но испугалась основательно. Живцевая удочка изогнулась в дугу и чуть не выпрыгнула из стойки. Я успела её схватить, потянула на себя, почувствовала неистовое сопротивление, следом увидела фонтан брызг и мелькнувшую крысиную голову. Через секунду все удочки были перепутаны, живец оторван, а поплавок висел на дереве за моей спиной. Так закончилась моя попытка перебраться на другой водоём. Бароновка мне отомстила за измену…

Пришлось возвращаться. Было такое ощущение, что на «запретке» рыбоедов больше, чем самой рыбы. Только меня там и не хватало. А вот Бароновка по-прежнему молчала. Даже дядя Витя перебрался на верхний ставок. И охранник жаловался, что давно ничего не ловил. Уходила я со своего мостика с парочкой небольших плотвиц, упорно продолжая закармливать место. И ещё карповик с собой таскала с неизменной кукурузой. Неделю таскала, две недели таскала, всё бесполезно. А в перерывах на моём мостике Серёга Моторный сидел, карасиков на пятиметровые поплавчанки ловил. Вот и я решила взять две удочки, может хоть тут повезёт? Взяла на свою голову…

Карпик клюнул в тот же день, словно ждал этого момента. И потащил сразу на удочки. Пока я их из воды вытащила и за спину на мостик уложила, карпик успел в водоросли убежать. Не смогла я его одной рукой притормозить. Долго чувствовала, что он там сидит, пыталась осторожно выманить, но он только сильнее запутывался. В конце концов мне пришлось налегать всем телом, чтоб хотя бы снасть вернуть. Оборвался только крючок, и на том спасибо. Но со стороны выглядело впечатляюще, все ожидали увидеть добычу как минимум килограмм на десять. Больше удочек я не брала, сосредоточилась на карпике. И он не замедлил отозваться.

Дело было около девяти утра, я уже сматываться начинала. Сложила «убийцу карася», которую забрасывала на середину с левой стороны, вытащила из воды коротенькую поплавчанку, на которую обычно клюёт плотва, и тут услышала характерный треск. Так и есть, с карповика, который обычно ставлю справа, быстро сматывалась леска. И сматывалась она на середину, прямо на людей, плавающих в воде. Ну вот, и в этот раз без цирка не обошлось! Я подхватила удилище, провернула ручку катушки. Бейтраннер захлопнулся, запел фрикцион. В тот же миг карпик вышел на поверхность прямо перед носом у какой-то тётки! Тётка завизжала, чуть не пошла на дно, а карпик начал выписывать дугу, щедро орошая её мощными брызгами. Увидев золотистое тело, я еле сдержала разочарование. Ведь сопротивлялась рыба намного сильнее прошлогоднего карпа, а выглядела так же, если не меньше. Но побороться пришлось. Успела она и влево пойти, и под мостик нырнуть, и чуть до травы не дотянула, еле удалось вывернуть. На пляжик она вышла уже усталой, порядком вымотав и меня. Что это была самка, я узнала потом. Затянула на 2.5кг. Она уже успела выметать икру, значит будет новое поколение надоедливых сеголеток. Это плохо. Но растут они быстрее карася, намного быстрее. Это хорошо. А пока меня фотографировала с пляжа та самая испуганная тётка, я мечтала о больших трофеях. Хотя, забегая вперёд, скажу вам, что вплоть до середины августа я вообще не увидела ни одной карповой поклёвки. Словно он там вымер. Клевала исключительно плотва. Крупная плотва. Такая, какой я здесь отродясь не видела. Иногда попадался карасик. Но карп молчал. Я даже перестала таскать карповик. Всё же это тяжёлая снасть, а ходить мне пешком в общей сложности почти десять километров. С одной стороны, вроде как и хорошо, что карпик не клюёт. Удочки не ворует, крючки не обрывает. Отдохну хоть немножко от его сумасшедших выходок. Но с другой – чего-то не хватает. Драйва, что ли? Совсем стала похожа на пенсионерку: сижу себе тихонько, пялюсь на поплавок, иногда с горящим глазом резвую плотву из-под воды извлекаю. Часто за ней по мостику прыгаю, потому что она имеет свойство с крючка уже в руках срываться, и тогда её не удержать. Но где же главный герой? Что с ним случилось?

Почему за всё лето только один? Хотелось бы знать ответ на все эти вопросы, но не будем спешить. Пусть нагуляет аппетит. А корма там предостаточно. Плотва, и та отъелась чуть ли не до днепровских размеров. Так что карпик обещает быть особенным. Упитанным. С характером. Ничего, нам спешить некуда. Подождём. Никуда он от меня не денется, правда?