Наши НОВОСТИ
Война миров или карполовная эпопея (часть первая)
Рыбу я люблю. Всю жизнь в моём доме булькал и грелся аквариум, где сновали наипростейшие, непривередливые гуппи, меченосцы и золотые рыбки. Но однажды мне надоела вся эта суетливая и прожорливая до безобразия компания, и я их раздала. Пустующую нишу тут же заняли нежные родостомусы, гордые и привередливые юлидохромисы, а так же донные санитары: усатые-полосатые сомы. И тут я поняла, что эти рыбы не только меньше едят, но и гадят тоже меньше, и ведут себя вроде как благороднее, и даже икру откладывают не по-карасячи, а как-то гордо, вроде: «Просили? Получайте! И отстаньте!» Да-да, по три штучки за один раз. Потом ещё три штучки, и ещё. В итоге, впервые в жизни в моём личном водоёме икромётные рыбки расплодились как-то незаметно до такого количества, что пришлось и их раздавать. Признаюсь, дарить дорогостоящих и редких рыбок оказалось гораздо приятней, чем мелкий «мусор» типа гупышей. С тех пор я начала наблюдать за поведением этих рыбок, постепенно вникая в то, что происходит на дне водоёма, куда я иногда прихожу посидеть с удочкой. Вот смотрю, что мои родостомусы висят вниз головой и игнорируют пролетающий мимо них корм, и не иду сегодня на рыбалку. Хотя, если учитывать такие факторы, как микроклимат в изолированной ёмкости и разновидности рыб, то на рыбалку можно ходить практически всегда. А в успехе моего любимого дела не последнюю роль играют те самые «гупыши»: неимоверно прожорливые и плодовитые рыбы семейства карповых.
Всё началось с того, что какой-то наглый карпик позапрошлой осенью стырил мою самую любимую удочку. Вначале была паника с двух сторон. Удочка приняла вертикальное положение и носилась вдоль ставка по водной глади, а я, соответственно, носилась вдоль берега следом за ней, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Ничего лучшего не придумала, как позвонить Папе Снеку, моему товарищу по полтавскому рыболовному порталу. Серёга, добрая душа, примчался сразу же. К тому времени карпик уже успокоился, затащил удочку в камыши и спокойно там её оборвал. Я, как говорится, поставила на этом месте «маркер» и запустила туда Папу Снека, даже не подозревая, что процесс поднятия столь лёгкой снасти будет настолько трудным. Дело-то было в октябре, вода оказалась ледяной, а глубина под камышами доходила до груди, вместо ожидаемого «по пояс».
Но не будем о грустном, тогда всё обошлось. Зато покой я потеряла окончательно. Что ж там за зверь завёлся на Бароновке, если так легко таскает мои удочки? Ещё весной я ловила ладошечных карпиков, без сожаления возвращая их назад. С гастрономической точки зрения набор костей и рыбьего жира меня не интересовал, да и местному предпринимателю, запустившему в озеро подрощенного малька я обещала, что его не трону. Летом, на «убийцу карася» и мягкий спиннинг я поймала карпика весом уже восемьсот грамм. Это при том, что никто его не кормил, он питался самостоятельно! А значит в водоёме достаточно корма, чтоб рыба росла так быстро. Интересно, как скоро я начну ловить настоящих «водных свиней», тех самых, которых ловят профессионалы на платных водоёмах? И вообще, начну ли я их ловить?
Этот вопрос не покидал меня всю зиму. Я начала готовиться не так теоретически, как морально и физически. Не поверите, даже занялась физкультурой, начала приседать и отжиматься от стены, что для моего возраста уже подвиг. Ведь за тридцать лет сидения за швейной машинкой заржавела настолько, что присесть полностью уже не могла. Пока не появился на Бароновке тот самый карпик, что пробудил во мне молодость и задор. Даже похудела на пятнадцать килограмм ради нашей первой встречи!
И вот пришла весна. Сначала, как водится, клевала всякая мелюзга: начиная от краснопера и заканчивая мелким карасиком, которого я ловила с мостика «в приглядку», потому что вода ещё не зацвела и была прозрачна, как слеза. За это я и люблю Бароновское озеро, - двести лет назад этот немец знал, где копать, чтоб получилось такое живописное, целебное и чистое озеро. Пока его не превратили в курортную зону в городской черте. Но не будем о грустном. Вернёмся к карасям.
Этим летом они уже не так интенсивно брали в июне, как всегда. Обычно та партия, что уже отнерестилась, клевала, словно бешеная. А те, которые только готовились к нересту, так же интенсивно подкреплялись перед выходом на гонку выживания. И я получала двойной улов, который состоял из мелких и не очень, из жёлтых и серых, из круглых и длинных, но очень приятных карасёвых дуплетов с плотвой. Иногда даже тройня зависала на снасти, похожёй на сосиску с крючками. Хорошую снасть придумали китайцы. Да и китайский лидер был не промах, раз придумал такую замечательную смесь, как мастырка. Одно плохо: китайские снасти приходится переделывать, иначе обязательно оборвутся, запутаются, или, того хуже – подведут не вовремя. Однажды клевал у меня крупный карась, но подсечь я его не могла. Всякий раз на подходе к берегу рыба делала дугу и уходила на крутом повороте. После третьего такого досадного схода, я взяла карася «нахрапом» и резко вытащила на пологий берег. Каково же было моё удивление, когда я увидела, что крючок даже и не пытался пробить рыбий рот. Карась просто висел на тупом кончике крючка! С тех пор я не доверяю китайским снастям, всё перевязываю заново, а крючки заменяю на проверенные японские, с лазерной заточкой. Хотя, перебор с суперостротой тоже чреват последствиями, что однажды со мной и произошло.
Поздняя весна выдалась дождливой, даже очень. В начале мая уже вовсю полезли маслята, а в конце месяца я собирала неожиданно аномальные, совершенно осенние польские грибы. Так бы и застряла в лесу на опушке, если бы не начали клевать карпики. Вооружившись всё той же китайской пружиной, но уже карповой, я пришла на промозглый берег, высыпала под мостик пакет призового магазинного прикорма, подальше зашвырнула пригоршню варёного гороха с запаренной пшеницей, и принялась выжидать, параллельно балуясь поимкой мелкой рыбки на заглотик с поплавком. На соседнем мостике сидел местный Вовка. В плане рыбы ему везло меньше, чем мне. Но вот зрелищ он отхватил даже слишком много, как для одного дня.
Вначале мой бедный «заглотик» несколько раз обрывали наглые карпики, снующие среди мелюзги. Я громко ругалась и перевязывала снасть. Слышать громкие ругательства от улыбчивой и интеллигентной тёти Иры – это уже неплохое зрелище, о котором можно рассказать соседу в период скукотищи, если рыба не клюёт. Но, тем не менее, садочек мой потихоньку оживал, набивался ладошечной плотвой и таким же краснопером, а баночка под ногами наполнялась всякой всячиной для соседского кота: начиная от горчака, и заканчивая пескарями, которые клевали уверенно, «як дядьки». Чтоб меньше травмировать душу бесконечными обрывами, я пробовала ловить с полводы, потом вообще сверху, но карпик хватал крючок с любой высоты, конкурировать с ним любой рыбе было невозможно. Больше всего радовали поклёвки плотвы, я их ждала с нетерпением. Она подходила стайками, раза три-четыре трогала наживку из опарыша, потом резко брала её и притапливала сантиметров на десять-пятнадцать. Именно притапливала, а не тащила на дно! И если подсекать в тот самый момент, когда поплавок замирал под водой, то меня ждал успех. Рыбка выпрыгивала из воды тугой пробкой, долго не давалась в руки, прыгала на леске туда-сюда, но на крючке сидела уверенно, японский заглотик не подводил никогда. Если же прозевать тот момент, когда поплавок притопило, и подсечь позже, то можно и промазать. Не знаю почему так, похоже на то, что у плотвы в этом водоёме особый интеллект.
Я настолько увлеклась плотвой, что совсем забыла о пружинах. И тут резкий рывок, визг фрикциона, удилище гнётся в сторону, леска разматывается, пружину что-то тащит в камыши! Схватить я не успеваю, рыба крючок бросает. И так пять раз, на потеху Вовке. Ну да, женщина есть женщина, по его разумению. Даже если карпик сам просится в руки, для его поимки ещё нужна и голова. Откуда же ей взяться у «блондинки», как любит меня называть сын? Хотя нет, я ведь рыжая! И по жизни, и по характеру, если вам это о чём-то скажет. А не скажет, так сейчас поясню.
Упрямства мне не занимать. И думать я умею, когда захочу. Если дедовская снасть под названием «пружина» современным карпиком уже освоена и понята, то не стоит заморачиваться и таким старьём, как всякие там «спутники» да «соски». Переходим к современным «наворотам», а именно для этого придуман интернет.
На профильных сайтах моё внимание привлёк видеоролик о поведении карпов под водой. Там по дну валялись жёлуди, и некоторые из них были на крючке. И вот карпик бегал над всем этим изобилием, косил глазом, словно собака, чуть ли не скалился, а хватал только те, что были без крючка. Когда были съедены все «свободные» жёлуди, безмерная прожорливость брала своё, и карпик хватал насадку, резко сдёргивая её с крючка. Примерно то же самое происходило и с моими пружинами, которые ещё и способствовали тому, чтоб карпик освобождал свой рот от крючка в ближайших зарослях водной травы. И тут я увидела снасть под названием «волос». Она работала так: насадка на ниточке висела над крючком, крючок лежал на дне. Карп видел кукурузину или горошину, а крючка под ней не видел.
Подплывал, резко хватал, и всасывал насадку вместе с пустым крючком. Да, чуть не забыла: насаживать нужно вместе с пенопластом, чтоб «бутерброд» аппетитно парил над замуленым дном.
На следующий же день я приобрела эту снасть в проверенном магазине, где торгуют качественным, не китайским товаром. И, уверенная в своём успехе, пришла на любимый водоём. Но как-то рыбалка не задалась с самого утра. Было душно, жарко. Я обула резиновые тапки и, пробираясь к мостику сквозь камыши, до крови порезала голые пальцы на ноге. В этот раз на соседнем мостике сидел сердобольный Серёга, он искренне пожалел меня и даже выделил большую тряпку, чтоб можно было подтирать окровавленный мостик. Но на этом кровавая драма не закончилась. Забросив на середину «убийцу карася», я занялась оснащением новой снасти. «Волос» требовал терпения, навыков и, что самое неприятное, - хорошего зрения. Ничего этого у меня на то утро не было. Терпение закончилось ещё среди ночи, когда мне нагло приснился улыбающийся карпик, а зрение я забыла вместе с очками, по причине всё того же отсутствующего терпения. Навыков в обращении с петелечками и крючочками мне было не занимать, я всю жизнь тружусь на шитейном фронте, так что с замысловатым приспособлением разобралась почти сразу. Но, как только я попала крючочком в петелечку, над озером прорвало небо, хлынул дождь. А за ним мой мягкий спиннинг с «убийцей» карася» мгновенно изогнулся в дугу. Я отбросила новую снасть и подсекла старую. На том конце что-то резко дёрнулось в мою сторону, дало себя слегка подтянуть, потом пошло в траву, традиционно там освободившись. Этого мне показалось мало, я разозлилась и дёрнула изо всех сил чёртову «колбаску», вымещая на ней досаду за то, что отвлекла от главного. «Колбаска» не замедлила отомстить, - она со всего размаху впилась мне в ладонь всеми своими тремя японскими крючками. И зачем я их перевязала? Пусть бы лучше оставались тупыми!
От боли я поскользнулась на мокрых досках, дождь-то продолжался, и схватилась свободной рукой за камыш. В тот же миг над водой полыхнула молния. Кровавый триллер достиг апофеоза, но это был ещё не финал…
Серёгу как ветром сдуло с соседнего мостика. Если сказать точнее – смыло водой. Потому что ливень пошёл не шуточный. За ним испарились ранние пляжники и те рыболовы, которым хватило смелости прийти в такую погоду. Меня задержали травмы. Я долго выковыривала крючки из одной ладони, потом долго бинтовала порезанную другую ладонь, наблюдая за тем, чтоб потоки дождевой воды, смешанные с моей кровью, не попали на одежду или в баночку с «кошачьей» рыбой. Хотя, я мало что соображала в этот момент.
Дождь утих как раз вовремя. Я перенаживила «убийцу карася» и с непонятным для себя мужеством забросила его на середину. Всё равно была уже мокрой насквозь и перебинтованной с ног до головы в буквальном смысле, куда убежать? Гром продолжал пугать, говоря своей мощью и амплитудой о критической близости электрического разряда. Я поглубже натянула резиновые тапки на забинтованные ступни и для пущей уверенности подложила под ноги рюкзак с пропиткой. Только это сделала, молния ка-ак хлобыснет совсем рядом!!! Я чуть сознание не потеряла, даже ослепла на миг, до того показалось, что прямо в воду дало! А вернулось зрение, смотрю – спиннинг опять в дугу. В этот раз подсекла совсем мягко, почти незаметно вытащила рукоятку из держателя, осторожно потянула на себя. Рыба нехотя подалась, пошла навстречу. То ли долбануло её пуще меня, то ли сонная какая-то попалась, но шла сплошным бревном, хотя и туго. Вернее блином. Это я поняла, когда над водой поднялось круглое, пятнистое сомовое пузико. Да какое там пузико, - пузило! Я такого сома отродясь не видела, только на фотографиях да по телевизору! Во Бароновка удивила так удивила, в нём кило десять навскидку, не меньше!
Только не успела я насладиться своей победой. Даже фотоаппарат не успела вытащить. Мы оба – я и рыба – одновременно рот открыли. Для меня это было выражением удивления, а для сома – полной победой надо мной. Огромная рыбища нехотя перевернулась, выплюнула ладошечную плотвичку, шевельнула усами и медленно пошла на дно. Вместе с моим сознанием. Потому что силы мгновенно покинули меня, в глазах потемнело, и я опустилась на мокрый, со следами собственной крови, дощатый мостик.
Этот мостик стал моим военным фронтом на долгие месяцы. Я вдруг поняла – или я или рыба! Живым отсюда уйдёт кто-то один, по-другому нельзя. Потому что так устроена эта жизнь, всегда приходится отстаивать свои права. Права на лидерство, права на этот кусочек мостика, на свой интеллект, в конце концов! Я что, глупее этой рыбы? Или острого крючка? Или прибрежного камыша? Да той самой снасти, под названием «волос», которую я сегодня так и не освоила? Ну уж нет, не на ту напоролись! Ещё повоюем! No pasaran!
